Анти-Ницше

В книге «Анти-Ницше» Малкольм Булл говорит о двух типах прочтения трудов Ницше: «чтении ради победы» и «чтении с точки зрения лузера», что формирует в свою очередь два типа читателя — победителя и лузера, Сверхчеловека и посредственность, художника-эстета и филистера. Победитель, встречая такие ницшеанские апофтегмы, как

«я не человек, я динамит»,

«рождение философа, вероятно, самое опасное из всех рождений»,

«кто обладает величием, тот жесток к своим добродетелям и расчетам второго ранга»,

«философы — высший класс среди аристократов духа»,

«Кто любит, тот не спит» (о романе Р.Шнайдера «Сестра сна»)

«Ночь родила еще Мора ужасного с черною Керой. Смерть родила она также, и Сон, и толпу Сновидений»
(Гесиод. Теогония, или О происхождении богов).

Театр мира

Луи Блану принадлежит известная фраза: “Скажи, что ты читаешь, и я скажу, кто ты”. Способны ли книги, стоящие на наших полках, рассказать больше, чем тысячи откровенных признаний и свидетельств наших современников, очерчивают ли они круг наших интересов настолько, что мы сами, превращаясь в книги, готовы поведать о сокровенных тайнах своим читателям? Фрэнсис Йейтс определенно не сомневалась в том, что библиотека раскрывает личность своего хозяина, иначе бы она ни за что не взялась подбирать ключи к подлинному homo universalis елизаветинской эпохи — загадочному Джону Ди.

Жестокая мудрость Богомолова

Ницше любил легенду о царе Мидасе, который поймал лесного бога Силена и заставил его дать ответ на вопрос о лучшей человеческой доле. И тот его незамедлительно дал: «Злополучный однодневный род, дети случая и нужды, зачем вынуждаешь ты меня сказать тебе то, чего полезнее было бы тебе не слышать? Наилучшее для тебя вполне недостижимо: не родиться, не быть вовсе, быть ничем. А второе по достоинству для тебя — скоро умереть». Такова жестокая мудрость Силена. Эта легенда ожила в моей памяти, когда я (признаться, на одном дыхании) прочитала книгу «Так говорил Богомолов».

«Библиотека Дон Кихота»

В 1866 году поэт Стефан Малларме поведал своему другу Теодору Обанелю о грандиозном замысле Книги, который по его подсчетам потребует у него двадцать лет жизни. Однако по прошествии срока Книга все еще не была написана, и Малларме рассказывает о своем Magnum Opus на этот раз уже Полю Верлену, уверяя его в том, что ради Книги он готов поступиться всем. Поэт по-настоящему одержим своей идеей: «Только одна она [Книга] и существует, и всякий пишущий, сам того не зная, покушается ее создать, даже Гении".