7 июля исполнилось 100 лет со дня рождения Гелия Михайловича Коржева — одного из самых значительных и в то же время загадочных мастеров советского и российского искусства. В честь юбилея внук художника, Иван Коржев, приоткрыл завесу тайны, окружавшую жизнь деда, пригласив журналистов в семейный дом, где хранятся картины мастера. Эта встреча позволила увидеть не «парадного» классика, а сложного, глубокого человека, чья жизнь была целиком подчинена служению искусству.

Аскет и одержимый творец

По воспоминаниям Ивана Коржева, его дед в быту был человеком невероятно аскетичным и строгим, в первую очередь — к самому себе. Его жизнь была расписана по минутам, подчинена жесткому ритму творчества. Последние два десятилетия Коржев сознательно ушел от общества, став почти отшельником. Любая встреча с незнакомцем могла выбить его из колеи на несколько дней, отнимая драгоценную энергию, необходимую для работы.

Его одержимость поиском идеала была безграничной. Художник оценивал свои работы по одному главному критерию: «Ожила картина или нет, появляется в ней энергия или нет?». Ради этой «ожившей» энергии он мог переписать законченное полотно девять раз, как это было с картиной «Проводы». Многие холсты, над которыми он трудился годами, в итоге безжалостно счищались и отправлялись в мусор.

Уроки мастерства и уроки жизни

В детстве Иван стал свидетелем разговора, который ярко характеризует глубину художественного мышления Коржева. Мастер сидел за чаем с художником Алексеем Грицаем, и сорок минут они обсуждали… палец ноги античной статуи. Этот эпизод показывает, с каким пристальным вниманием Коржев относился к деталям и какой объем смысла мог заключаться для него в одной лишь форме.

Жизнь не баловала художника с юности. Во время войны художественная школа, где он учился, была эвакуирована в Башкирию. Как и многим в то время, ему приходилось выменивать на одежду еду, чтобы просто выжить. Этот горький опыт навсегда отпечатался в его памяти и, вероятно, повлиял на его интерес к социальной правде.

«Я — социальный реалист»

Творчество Коржева часто пытались вписать в узкие рамки соцреализма, но сам мастер решительно с этим спорил. «Да я соцреалист, только не социалистический реалист, а социальный, и пишу про людей», — подчеркивал он. Его стиль никогда не был парадным или лакированным. Это суровый, честный взгляд на человека и общество.

Эта социальная острота проявилась в знаменитом цикле «Мутанты», где фантасмагоричные образы «тюрликов» становятся метафорой внутренних ужасов и кошмаров, таящихся в человеческой природе и общественном устройстве.

Даже обращаясь к вечным темам в «Библейском цикле», Коржев остается верен своему принципу. Он не был воцерковленным человеком и в своих работах пытался взглянуть на Христа не как на божество, а как на человека, с его болью, сомнениями и жертвой.

Служение без привилегий

Жизнь Гелия Коржева — это пример служения. Когда он занимал пост председателя Союза художников, то не кабинетной работой был занят, а разъезжал по стране, выискивая и «вытаскивая» молодые таланты. Будучи депутатом Верховного Совета СССР, он никогда не пользовался служебной машиной, предпочитая ей метро.

Сегодня картины Гелия Коржева хранятся в лучших коллекциях России и мира. Но главное его наследие — это не награды и звания, а мощное, выстраданное искусство, которое продолжает говорить с нами правду — о времени, о обществе и о самом человеке, со всеми его светлыми и темными сторонами.

Фото: Михаил Брацило / Москультура