В одном прекрасном замке жила-была черепаха по прозвищу Плавт, а вокруг были странные люди, которые… Нет, не то. Однажды два английских литературоведа, копаясь в прошлом, обнаружили микроскопического поэта Чейтера (Иван Верховых), который то ли повздорил, то ли не повздорил с Байроном, поэтом и лордом.

Профессор Солоуэй (Юрий Буторин) в полемическом задоре предположил, что хороший поэт Байрон мог убить на дуэли плохого поэта Чейтера, и даже выстроил целую теорию о том, почему Чейтер бесследно исчез после 1809 года. Писательница Ханна Джарвис (Полина Айрапетова) могла бы вполне резонно возразить, что если убивать всех плохих поэтов, то никаких пуль не напасешься, но с чисто британской методичностью она начинает искать доказательства или опровержения теории своего коллеги. По мере сил ей помогает Валентайн (Дмитрий Рудков), сын нынешнего владельца замка. Много веков в нем живут представители одной семьи, и поэтому неудивительно, что найти в доме можно что угодно.

А в параллельном прошлом, в том же замке, двести с лишним лет назад, разыгрываются драмы, обольстительный учитель Септимус Ходж (Федор Малышев) кружит головы почти всем присутствующим дамам, включая свою юную ученицу Томасину (Екатерина Новокрещенова), обладающую невероятными способностями к математике. Черепаха по имени Плавт медленно движется из прошлого в будущее, а безупречный дворецкий Джелаби (Павел Яковлев, в другом составе Денис Толгов) разносит чай и служит чем-то вроде голоса автора, Тома Стоппарда, озвучивая ремарки и объявляя антракт.

Вообще любопытно отметить, что нынешний сезон оказался богат на образы английских дворецких, которые порой затмевают даже своих хозяев. Так было с дворецким (Марк Кондратьев) в спектакле «Плохие хорошие» театра им. Пушкина, и так происходит с дворецким в замечательном исполнении Павла Яковлева в постановке Евгения Каменьковича в Мастерской Петра Фоменко. Хозяева могут ссориться, нести чушь или даже сходить с ума, временно или постоянно — дворецкий же обязан являть собой воплощенный здравый смысл. Что бы ни происходило, дворецкий всегда находится на своем месте, всегда видит всех насквозь, и на нем держится мир. Английский мир — уж точно.

Хотя текст Тома Стоппарда позволяет ставить его как сатиру или абсурдистскую сатиру, постановка Евгения Каменьковича сугубо реалистична. Сцена разделена на две части, слева — прошлое, справа — настоящее, и между этими двумя мирами ползает черепаха по прозвищу Плавт. По ходу дела автор забирается в дебри математики, литературоведения, цитирует Шекспира и, само собой, много говорит о Байроне. Идя на спектакль, лучше подготовиться заранее и почитать о значении этого поэта для английской и мировой литературы, а в идеале — узнать еще, например, кто такие были Саути и Вордсворт, которые упоминаются по ходу дела. Знание математики также не повредит, потому что герои то и дело о ней говорят.

Может показаться, что текст пьесы, в котором литературоведение скрещено с математикой, обязан быть невыносимым — но это не так. Стоппард нашпиговал его сексуальными намеками и смелыми репликами, так что скучным его не назовешь. Актеры ведут свои роли с явным удовольствием, интрига то и дело намекает на детектив, черепаха правдоподобна, дворецкий, как уже говорилось выше, безупречен. Из-за своего содержания спектакль «Аркадия» может считаться более интеллектуальным, чем развлекательным — но и театр имеет право быть не только развлечением.